Анна Владимировна проработала в школе шесть десятков лет, а когда ушла, то все жалели. Многие родители уговаривали ее позаниматься с их чадами на дому, предмет у нее был важный, математика. Родители (большинство) и сами учились у Анны Владимировны, многие признавались: Анна Владимировна, вы так умеете объяснить, как никто. Или (к примеру): если бы не вы, разве поступил бы мой старший в институт? А институты, в которые поступали ее ученики, все были Московские, серьезные, не исключая МГУ, математический факультет.
Жила Анна Владимировна тихо, в небольшой однокомнатной квартире на втором этаже серого кирпичного дома 1972 года постройки. Старый дом, немало в нем народу было зачато (а рожали, конечно, не в доме, а в больнице в районном центре), выросло, поумирало.
Учеников Анна Владимировна принимала на кухне. Им, часто голодным (бежали к ней сразу после уроков), приходилось терпеть запах недавно приготовленной еды. И чаще всего это была жареная с луком картошка, самая, на вкус Анны Владимировны, лучшая еда в мире. Учеников она брала не более двух. Ходили к ней, умоляли взять еще, готовы были платить втрое. Анна Владимировна отказывалась.
- Я уже старенькая, не осилю.
А если настаивали, говорила: смерти моей хотите?
В две тысячи двадцать втором году ходил к ней мальчик по имени Тимофей. Учился он в седьмом классе, с тройки на двойку и обратно, мать не надеялась ни на какой институт, школу бы одолел.
Думал Тимофей медленно, Анна Владимировна его не гнала, терпение у нее было ангельское. Приходил он после уроков в два часа тридцать минут. Не опаздывал, этого Анна Владимировна не любила и опоздавшего даже на пять минут не принимала и пропущенный урок не объясняла.
Тимофей приходил, стягивал растоптанные ботинки, вдевал ноги в здоровенные тапки, которые Анна Владимировна приобрела в Ашане специально для учеников.Урок длился час. Время им показывали старые заслуженные часы со стрелками. Они говорили громко и строго: тик так так так. А если Тимофей ошибался то говорили: не так не так не так. Мальчик он был спокойный, незлобивый, старательный, но в школе понимать не успевал. Как будто они все ехали на быстрых машинах, а он стоял и смотрел вслед.
В январе месяце после каникул оказалось, что Тимофей позабыл многое из пройденного в первом полугодии. Анна Владимировна ему напомнила. Взялись за домашку. Решили потихоньку одну задачу. Часы не сказали ни тик, ни так. Тимофей посмотрел в их круглое лицо и произнес: стоят.
Анна Владимировна взяла часы послушала. Часы молчали.
- Сколько же мы сидим? - испугалась Анна Владимировна.
За окном было темно. Медленно-медленно проезжала по двору машина, сверкали снежинки в свете фонаря, и казалось, они существуют (мимолетно) лишь в конусе этого света.
Тимофей включил свой телефон (Анна Владимировна просила отключать на время урока).
21.10 показал телефон.
- Да быть не может. Да как же так. Мама не звонила тебе, посмотри?
- Нет. Я до одиннадцати свободен, она не переживает. Все нормально.
- Не поздно, до одиннадцати? Что тут у нас делать в поселке до одиннадцати?
- Ну. По-разному. В Пушкино мы ездим с ребятами.
- А там что?
- Ходим. Или в кино. Еще до Москвы. Но это не каждый день. Бывает, что сразу домой иду после уроков.
- А что дома?
- Поем. Посмотрю чего-нибудь в телефоне.
- Книжки читаешь?
- Да не особо.
- Уроки, конечно, не готовишь. Ох, Тимофей, Тимофей, хороший у тебя характер, мирный, жалко, что к учебе ты неспособен.
- Я водителем буду. Дальнобойщиком. После армии.
- Чаем тебя напоить, дальнобойщик?
- Не, я побегу.
Она смотрела в окно, как он выходит из подъезда.
Наклоняется, гладит кошку.
Выпрямляется, оборачивается, машет Анне Владимировне рукой.
Стрелки часов застыли на трех часах десяти минутах. Все-таки удивительно долго просидели они с Тимофеем, не чувствуя времени.
Анна Владимировна вдруг догадалась: время остановилось, а не часы. И утра теперь не наступит, пока их не починишь. Вечный неподвижный вечер, мерцание ледяных кристаллов, тишина.
Или, - подумала Анна Владимировна, - это мое время остановилось, и жизнь моя окончена насовсем.
Она попыталась завести часы, и они пошли, мелкими своими шагами: тик так тик так тик.