Запечатанная пачка таблеток на белом столе под очень ярким электрическим светом. Чьи-то руки аккуратнейшим образом крохотным ножичком разнимают прозрачную упаковку, так аккуратно, по склейке, чтобы ее не нарушить.
Из распакованной коробки руки вынимают пластинку с таблетками, выдавливают одну таблетку.
Пластинку вкладывают назад в коробку, закрывают коробку и заворачивают вновь в прозрачную пленку. Подмазывают пленку тоненькой кисточкой, заклеивают, заглаживают.
На белый стол кладется небольшая ступка, в нее опускается таблетка, разминается чем-то вроде пестика. Порошок пересыпается в голубую бумажку.
Аня в стареньком домашнем халате, неприбранная, гладит тщательнейшим образом мужскую рубашку, белую, парадную.
Движения утюга, движения руки, им управляющей, становятся особенно осторожными, воздушными. Утюг разглаживает концы воротника, манжеты... Планку. Мягко обходит пуговицы. Утюг вдруг приподнимается, выпускает пар, шипит. И вновь касается тонкой белой ткани.
Аня ставит утюг на железную подставку гладильной доски. Приподнимает рубашку за плечи. Смотрит на просвет. Идеально!
Рубашку на плечиках вешает в платяной шкаф. Вешает, но шкаф запирать не спешит. Стоит задумчиво, в нерешительности перед его раскрытыми дверцами. Поправляет белый рукав рубашки.
Шкаф поделен на две половины. В левой части — мужские пиджаки, рубашки, брюки, в правой — женские вещи: платья, юбки, кофточки, блузки. Аня замечает, что лацкан мужского пиджака загнут. Она его выправляет. Разглаживает пальцами. Вытаскивает из глубины шкафа, раздвинув платья, дорожную сумку. С плечиков соскальзывает теплая, уютная бордовая кофта. Аня ее подбирает и вешает вновь на плечики. Раскрывает на сумке молнию. Неуверенно смотрит на вещи в шкафу.
Аня несет наполненную сумку из комнаты. Она уже переодета в узкие джинсы, в свитер, кроссовки и выглядит моложе и значительно привлекательнее.
Она входит в прихожую. Ставит сумку на пол. Подходит к закрытой двери маленькой комнаты. На двери табличка: «Объект охраняется ЧОП». Аня приоткрывает дверь.
Мишка, десятилетний сын Ани, не слышит, как открылась дверь в его комнату. Он сидит за компом. Водит по столу мышкой, щелкает клавишами. Экранный отсвет лежит на его лице.
Из приоткрытой щели Аня с нежностью смотрит на сына, рассматривает вихор на макушке, тонкую детскую шею, худую спину... С щемящей нежностью.
Мальчик не отрывает глаз от экрана.
Аня тихо входит в комнату и подходит к Мишке. Он ее не слышит. Она видит из-за его плеча экран. Мальчик рассматривает сайт любителей собак. Картинки собак разных пород с описаниями и ценами на щенков.
А н я (тихо). Миша.
Миша вздрагивает, оглядывается. Тут же показывает на картинку.
М и ш а. Мам, смотри, какой пес! (Увеличивает картинку во весь экран.) Ужасно умный, он даже за хлебом сам ходит, тут хозяин пишет, он ребенка один раз спас. И у него как раз щенки. То есть от него.
А н я. Замечательный пес. Не для нашего дома.
М и ш а. Ну почему?
А н я. Сынок, я ведь тебе уже много раз говорила, почему. Потому что щенок этот будет на моем попечении, а я и так весь дом тяну плюс работа, я не выдержу просто.
М и ш а. Мама, я буду сам за ним смотреть! Сам! Понимаешь? Я тебе слово даю.
Аня вздыхает. Ерошит ему волосы.
А н я. Ты давно за компьютером сидишь?
М и ш а. Только что.
А н я. Уроки сделал на завтра?
М и ш а. Конечно.
А н я. И математику?
М и ш а. Конечно. Мам, он ведь недорого совсем просит. За такую породу гораздо дороже просят.
А н я. Сынок, давай мы пока отложим этот вопрос. Я приеду, тогда и поговорим.
М и ш а. Ты уезжаешь? (Он наконец-то замечает, что мать не в домашней одежде.) А что случилось?
Аня и Миша входят на кухню. Чисто прибранную, уютную. Мирно тикают часы на стене. Аня открывает холодильник. Показывает на кастрюлю.
А н я. Здесь на три дня суп. Скажи папе.
М и ш а. А ты надолго?
А н я. Не знаю, сынок. Как тетя Оля.
М и ш а. Родная тетя?
А н я. Да. Старенькая. Одна живет. Заболела, присмотреть некому, что делать?
М и ш а. Пусть в больнице лежит.
Аня закрывает холодильник.
А н я. Хлеб у вас есть. Творог есть на завтрак.
М и ш а. Ты приезжай скорей.
Она берет его голову, поворачивает к себе его лицо, всматривается в по-красневшие глаза.
А н я. Не сиди так много за компьютером.
М и ш а. Да я немного.
Он выворачивается из ее рук.
А н я. Сядем на дорожку.
Они присаживаются у стола. На столе — накрытая крышкой глубокая тарелка. Мишка проводит по краю тарелки пальцем. Молчат некоторое время. Стучат часы.
А н я. Не горбись.
И Мишка выпрямляет спину.
А н я (вдруг). Отчего вы с Димой поссорились?
Мишка поднимает на нее удивленные, наивные глаза.
М и ш а. Откуда ты знаешь?
А н я. Очень сложно догадаться, конечно. Он тебе не звонит, не заходит, ты ему не звонишь, не заходишь. Бином Ньютона.
Мишка опускает глаза, молчит, пальцем ведет по краю тарелки. Мать за ним наблюдает с грустной нежностью.
М и ш а. У меня из-за него двойка по математике. Он мне списать не дал.
А н я. И правильно сделал.
М и ш а. Я же ему даю списывать на русском.
А н я. И сейчас даешь?
М и ш а (совсем уныло). Сейчас не даю.
А н я. Знаешь, может, оно и к лучшему. Мне твой Дима никогда не нравился.
М и ш а (после паузы). Он веселый.
А н я. Даже слишком.
Аня вдруг хлопает ладонями о колени, так что Мишка поднимает на нее глаза. Мать встает. Мишка вскакивает вслед за ней. Она обнимает его судорожно, крепко, целует в макушку, шепчет:
А н я. Не забоишься один дома?
М и ш а. Нет, конечно.
А н я. Папа сегодня поздно, он отчет пишет. (Она отстраняет его от себя. Смотрит ему в лицо.) Не сиди за компьютером, сынок.
М и ш а. Я и не сижу.
А н я. Книжку почитай. И... не огорчайся. Дима... он тебя всегда использовал. Знаешь, есть такие люди, которые брать берут, а отдавать не спешат.
Она гладит его по стриженой голове.
М и ш а (огорченно). Я не огорчаюсь. Нисколько.
Аня на заднем сиденье такси. Сумка ее лежит на этом же сиденье. Лицо
у Ани задумчивое, сосредоточенное. У водителя что-то бормочет приемник. В машине полумрак. Огни встречных машин пробегают по лицу женщины. Такси сбавляет ход, сворачивает, прижимается к тротуару.
Машина отъезжает от тротуара. Аня с сумкой в руке направляется к подъезду большого сталинского дома. Входит в подъезд.
Сергей сидит на кухне за своим ноутбуком. Большая кухня, холостяцкая, запущенная. На экране — научная статья с массой формул. Статья снабжена фотоснимками космоса: звезды, планеты, галактики...
Сергей слышит звонок в дверь, но от работы отрывается не сразу, прокручивает статью, делает пометку на листке бумаги и тогда только поднимается, не отводя глаза от экрана, что-то еще про себя думая по поводу статьи.
Он заглядывает в глазок и торопливо отворяет входную дверь. Его задумчивое лицо мгновенно проясняется, делается радостным. Аня стоит в дверях перед ним. Она смотрит на него без улыбки, отстраненно.
А н я (холодно). Можно к тебе?
Сергей теряется от ее холодности. Берет сумку из ее рук, ставит на пол.
С е р г е й. Тебе ко мне можно в любое время дня и ночи.
Он приближается к шагнувшей в прихожую Ане лицом к лицу, очень близко к ней наклоняется, вытягивает руку, закрывает за Аниной спиной входную дверь.
С е р г е й (шепчет). Сумка тяжелая... Ко мне переезжаешь?
Он хочет ее поцеловать, но Аня уворачивается.
А н я. У меня поезд через два часа.
С е р г е й. Что-то случилось?
А н я. Тетя заболела.
Они смотрят друг на друга в скудно освещенной прихожей. Он растерянно и непонимающе. Она — пристально, отчужденно. Именно от этого взгляда он и теряется. Она проскальзывает мимо него из прихожей. Улавливает краем глаза свое отражение в старинном подслеповатом зеркале.
Аня садится на диванчик у стола на кухне. На столе — бумаги, открытый ноутбук (статья, очень красивый снимок из космоса), ярко-синего цвета мобильный телефон, книги. Сергей сдвигает книги на край. Взглянув в экран ноутбука, говорит:
С е р г е й. Новая гипотеза появилась. Насчет темной материи.
Он включает чайник. Чувствуется, что мрачная отстраненность Ани его смущает. Он нервничает и не очень понимает, как себя вести. Садится на табурет напротив нее. Она подбирает со стола бумажку. Разглаживает. Сминает. Он наблюдает за ее руками и совершенно внезапно вдруг наклоняется через стол и целует ее руку. Она откидывается на спинку дивана, практически отпрыгивает.
С е р г е й. Что с тобой?
И глаза его смотрят на нее беспокойно, тревожно, непонимающе.
А н я (спокойно). Тетя. Не идет из головы. Как она там.
Она хмуро смотрит на него.
Чайник закипает. Сергей, взглянув на него, поднимается из-за стола.
А н я (вдруг). Водка у тебя есть?
С е р г е й. Конечно.
Он открывает холодильник, достает бутылку. Стопки вынимает из шкафчика.
А н я (обеспокоенно). Кто-то в дверь звонит.
Он замирает со стопками в руках. Прислушивается к тишине.
С е р г е й. Я не слышал.
А н я. Звонили.
С е р г е й. Да нет.
А н я. И сейчас. Мне кажется, кто-то дверь теребит.
И столько беспокойства в ее лице, что он оставляет стопки на столе и уходит.
Аня вынимает из кармана и разворачивает голубую бумажку, из бумажки вытряхивает в стопку размолотую в порошок таблетку. Свинчивает крышку с бутылки, разливает водку в обе стопки. Все это быстро, но не судорожно; четко, быстро и спокойно, без эмоций. Бумажку заталкивает в карман. Сидит, смотрит, как растворяются, исчезают в водке пылинки. Сергей возвращается.
С е р г е й. Нет там никого.
А н я. Я слышала.
С е р г е й. Я на площадку выходил, никого.
А н я (упрямо). Я слышала.
Он садится напротив нее. Смотрит на стопки с водкой. На нее.
С е р г е й. Хочешь, яичницу поджарю?
Она поднимает свою стопку. Смотрит на него. Взгляд отстраненный.
Мелодично звонит его ярко-синий мобильный. Сергей косится на трубку, но в руки не берет.
С е р г е й. Никогда тебя такой не видел.
Он поднимает свою стопку. Аня подносит свою к его и тихонечко ударяет краем о край. Опрокидывает водку в рот. Он пить свою медлит. Смотрит, как розовеет ее лицо. Но выражение лица при этом не меняется, и взгляд все такой же отстраненный. Телефон смолкает.
Он разом проглатывает свою водку. Сидит, тихо смотрит на нее. Ему становится жарко, и он расстегивает еще одну пуговицу на рубашке (верхняя и была расстегнута) — вялым движением, как будто ему трудно поднимать руку, двигать пальцами. Как будто он вдруг устал. Она смотрит на него внимательно, но без участия. У него сонно слипаются веки. Рука соскальзывает с колена. Он хочет что-то сказать, но не может. Глаза силятся что-то выразить, но тускнеют. Голова валится на грудь. Он засыпает. И падает во сне вместе с табуретом, буквально обрушивается на пол. Но не просыпается, упав.
Его опрокинутая стопка медленно катится к краю стола. Аня провожает ее пустым взглядом. Стопка докатывается до края, падает, но не разбивается. Аня поднимается с дивана. Смотрит на лежащего Сергея. Спокойно, не спеша, направляется из кухни. Взгляд у нее сосредоточенный.
В прихожей Аня берет свою сумку. Открывает дверь. Выходит.
Закрывает за собой дверь. Дверь закрывается, но замок не защелкивается, так как «язычка» в замке нет.
Дверь эта без номера и не железная, как нынче принято, а простая, деревянная. На площадке перед дверью чисто, ярко горит лампа, за окном ночь. На подоконнике почти по-домашнему — цветок в горшке. К перилам прикручена жестянка для курильщиков.
Аня выходит из подъезда старого сталинского дома. Глаза у нее пустые, невидящие. Распахнув дверь и шагнув за порог, она буквально сталкивается с очень пьяным человеком. Это Илья Семенович. Одет он в отличный костюм, прекрасно на нем сидящий. Но рукав у пиджака разодран. Галстук распущен и болтается, рубашка расстегнута, выглядывает заросшая грудь.
Илья Семенович вопит (Аня наступила ему на ногу), роняет ключи, которые держал в руке (их связка позвякивала в его нетвердой руке). Аня смотрит мимо него, не обращает ни малейшего внимания на его вопль и продолжает идти. Переходит дорогу, едва не попав под пролетающую машину.
Связка ключей поблескивает на сером асфальте. Илья Семенович смотрит на них, щурится. Начинает осторожно наклоняться, теряет равновесие, падает на колени и стонет от боли. Загребает ключи. С трудом поднимается. Вновь его зашатывает, но он удерживается. Стоит некоторое время неподвижно, как бы привыкая к вертикальному положению. Направляется к двери подъезда.
Илья Семенович тупо нажимает кнопку вызова лифта. Но кнопка не загорается, и лифт не гудит, не подъезжает, не распахивает двери... Он отнимает палец от кнопки, тупо смотрит на нее. Надавливает вновь. Идет к лестнице. Хватается за перила, начинает подниматься.
Илья Семенович добирается до площадки с простой деревянной дверью. Ключи выскальзывают и отлетают. Он бросается за ними, но его заносит — прямо в деревянную дверь. Дверь распахивается, и он валится в тускло освещенную прихожую, обо что-то там ударяется, вскрикивает. Становится на карачки и ползет — в глубь квартиры.
Из кухни падает яркий прямоугольник света. Держась, цепляясь за стену, пьяный Илья Семенович поднимается и тащится в кухню.
В кухне Илья Семенович видит лежащего на полу человека, валяющийся табурет, бутылку водки на столе, почти целую. Стопку на полу он не замечает, наступает на нее и раздавливает с хрустом. И хруста не слышит — внимание занято только водкой.
Илья Семенович хватает со стола бутылку, хлебает из горла. Валится на диван, на котором сидела Аня. Лицо у него блаженное, тупо-блаженное. Ярко-синий мобильный на столе начинает звонить мелодично и нежно. Илья Семенович не обращает на звонок никакого внимания. Он заглатывает водку. Сергей, хозяин квартиры, лежит на полу неподвижно.
К подъезду старого панельного дома подъезжает машина — старый, но в хорошем состоянии «Форд».
Гриша глушит мотор. Выбирается из машины. Он высокий, крепкий, настоящий здоровяк. Лицо у него усталое и бесхитростное, не глупое.
Он ставит машину на сигнализацию и направляется к подъезду. На ходу вынимает ключи. Зевает.
Гриша поворачивает ключ в замке, открывает солидную, черным обитую дверь. Входит в темную прихожую, запинается обо что-то, чертыхается. Видит, что из-под двери в комнату сына пробивается свет. Гриша включает свет в прихожей, подходит к двери сына (на двери табличка: «Объект находится под охраной ЧОП»), открывает дверь и видит Мишку за компьютером все в том же призрачном экранном свете.
Отец входит в комнату, и сын оборачивается к нему. Лицо кажется сонным, ошалелым.
М и ш а. Привет, пап.
Г р и ш а. Привет. Давно сидишь?
М и ш а. Да только что!
Г р и ш а. Выключай. Немедленно. (Смотрит, как сын, нехотя возя мышкой, нажимает «пуск», «выключить компьютер»...) Что за тетя Оля, мать говорила?
М и ш а. Родная тетя.
Г р и ш а. Что, у нее других родных, что ли, нет? Вечно мать всем на помощь бросается... Иди чистить зубы и спать.
М и ш а. Я чистил уже.
Экран компьютера гаснет.
Г р и ш а. Тогда в постель. Живо.
Мальчик неохотно выбирается из-за стола.
М и ш а. А ты отчет написал?
Г р и ш а. Хочешь почитать?
Мишка возле отца приостанавливается. Задирает голову и смотрит на него.
М и ш а. От тебя вином пахнет.
Г р и ш а. Не пахнет от меня вином.
М и ш а. Или пивом.
Г р и ш а. Много больно разбираешься.
М и ш а. За рулем пиво нельзя.
Г р и ш а (усмехается). Кефир нельзя, пиво можно.
М и ш а. Вот скажу маме.
Г р и ш а. Ябеда.
Он дает сыну подзатыльник, но не сильный.
Мишка смеется и убегает из комнаты.
Г р и ш а (ворчит ему вслед). Много мать тебе воли дает.
Гриша входит на кухню. Садится у стола. Сидит устало, обессиленно. Долго смотрит на тарелку, накрытую крышкой. Наконец снимает крышку, берет с тарелки котлету и медленно жует.
Дверь в квартиру Сергея приоткрыта. На площадке курит следователь, выглядит он болезненно, лет на шестьдесят. Ясный дневной свет освещает цветущий в горшке на подоконнике цветок. Слышно, как по лестнице кто-то поднимается.
Следователь стряхивает пепел в жестянку и видит поднимающуюся
Наталью Анатольевну, грузную, тяжелую — каждая ступенька дается ей с трудом.
Дверь в квартиру вдруг открывается полностью. Из нее выносят носилки. Человек на носилках накрыт с головой простыней. Следователь отступает от дверей подальше, чтобы дать возможность санитарам развернуться с носилками. И Наталья Анатольевна прижимается как можно плотнее к стене. Она толстая и места все равно занимает много, ей жутко, ей раствориться в стене хочется, когда носилки медленно, страшно медленно, проносят-протаскивают мимо нее.
Следователь за ней наблюдает.
Носилки уже пронесли, она провожает их глазами. Ей только пара ступеней осталась до площадки, где стоит следователь.
Носилки исчезли из поля ее зрения. Она поворачивается и сталкивается взглядом со следователем.
С л е д о в а т е л ь. Лифт у вас не работает.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а (поднимаясь на последние две ступеньки и переводя дыхание). Старый. Вечно ломается. (Тихо следователю.) Умер?
Смотрит в дверной проем (дверь никто так и не потрудился закрыть, и слышны из проема, глухо, чьи-то голоса).
С л е д о в а т е л ь. Умер.
Он вздыхает как-то старчески и стряхивает пепел в жестянку.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Отчего?
С л е д о в а т е л ь. Пока не знаем. Сигнал поступил, приехали. (Морщится.) Голова что-то болит, погода, наверное, меняется.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Я тоже погоду чувствую. Только у меня не голова, а ноги. Лифт еще наш допотопный...
Она смотрит в дверной проем. Переводит взгляд на следователя. Он затягивается.
С л е д о в а т е л ь. Врач не велит курить. (Выпускает дым в сторону от женщины.) А я бы и рад бросить, да не могу, силы воли не хватает.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. От сигарет голова и болит.
Она вновь взглядом обращается к дверному проему.
С л е д о в а т е л ь. Вы знали Сергея Николаевича?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Здоровались. И то не всегда. Не знала даже, что он Сергей Николаевич.
С л е д о в а т е л ь. Почему?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Его надо спросить. Он через раз здоровался.
С л е д о в а т е л ь (грустно улыбается). Спросить его затруднительно будет.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Я за него не могу сказать.
С л е д о в а т е л ь. Не нравился он вам?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Не особенно. Вел себя так... сверху вниз... Он принц крови, а я грязь под ногами.
С л е д о в а т е л ь. Да, я вас понимаю. У меня зять такой. Он у меня коммерсант, денежки водятся в кармане, а я для него пустое место в этом смысле. Никакой жизненной смекалки.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Ну, он (кивает на дверной проем) не богатством гордился. Даже не знаю, чем... В лифте, бывало, едет с тобой и молчит. Не видит тебя просто. Я не знаю, как это объяснить. Вот женщина у него была другая, простая, всегда поздоровается, всегда улыбнется, я все удивлялась, как это она с ним.
С л е д о в а т е л ь. Жила с ним? Постоянно?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Иногда бывала. Хорошая женщина, добрая.
С л е д о в а т е л ь. Давно в последний раз вы ее видели? Не припомните? Если не сложно.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а (вдруг мнется, но отвечает). Вчера. Я из окна видела, она из машины выходила. Я удивилась, что она с сумкой. Большая сумка. Времени было около половины двенадцатого. Фильм только что кончился по пятому каналу.
С л е д о в а т е л ь. Как ее зовут, интересно?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Да не знаю, к сожалению.
Следователь гасит окурок в жестянке. И говорит женщине, кивнув на дверной проем:
С л е д о в а т е л ь. Можно вас попросить? Зайдемте в дом?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Ой, нет.
Она пугается и даже отступает.
С л е д о в а т е л ь. Я вас прошу, буквально на пару минут, для дела.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Да я и не была у него сроду.
С л е д о в а т е л ь. Вот и побываете.
Наталья Анатольевна с опаской проходит за следователем в квартиру.
Квартира старая, но солидная. Она видит часть комнаты из прихожей: книжные шкафы, корешки книг, давно уже здесь нашедших свое место, темный паркетный пол, вытертый; зеркало в прихожей кажется совсем старинным, помутневшим, как будто со старческой катарактой.
Наталья Анатольевна входит за следователем в кухню. Но далеко не проходит. Хрустит под ее ногами разбитое стекло.
На диване сидит Илья Семенович. Сегодня он трезв. Но вид у него совершенно растерзанный, измученный и ошеломленный. Ясно, что он так и провел здесь всю ночь и эту часть дня. Табурет, конечно, уже поднят. Второй (Аниной) стопки нет на столе. Нет и ярко-синего мобильного телефона.
Ноутбук закрыт.
Илья Семенович смотрит на вошедшего следователя жалкими умоляющими глазами.
С л е д о в а т е л ь (участливо). Вам таблетку от головной боли дать?
И л ь я С е м е н о в и ч (сипло). Какая у вас?
С л е д о в а т е л ь. Я по старинке. Анальгин.
И л ь я С е м е н о в и ч. Нет, мне нельзя анальгин.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. У меня «Седал-М» есть.
И только тут Илья Семенович ее замечает, так как поворачивает на звук ее голоса голову. И видно, что поворот этот дается ему с трудом.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Здравствуйте, Илья Семенович.
И л ь я С е м е н о в и ч (больным голосом). Здравствуйте, Наталья Анатольевна.
Следователь придвигает женщине табурет.
С л е д о в а т е л ь. Садитесь, пожалуйста, Наталья Анатольевна.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Да мне еще ужин готовить.
С л е д о в а т е л ь. Мы вас надолго не задержим. Очень вас прошу.
Она садится, настороженно глядя на измученного Илью Семеновича.
С л е д о в а т е л ь (Наталье Анатольевне). Можете описать эту женщину?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Не знаю...
С л е д о в а т е л ь. Она выше вас ростом?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. С меня.
С л е д о в а т е л ь. Худая?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. В общем, да. Лицо такое простое. Ничего особенного.
С л е д о в а т е л ь. Темные волосы?
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Русые. Губы красивые. Пухлые.
С л е д о в а т е л ь. Во что она была одета вчера?
Он расспрашивает Наталью Анатольевну, но посматривает и на Илью Семеновича, его реакцию отслеживает.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Джинсы, свитер. Легкий такой свитерок. Вчера еще тепло было.
С л е д о в а т е л ь. Да, погода меняется. (И вдруг обращается к Илье Семеновичу.) Встречали вы такую женщину? Худую, невысокую, волосы русые, в джинсах и свитерке.
Илья Семенович отрицательно качает головой и морщится.
С л е д о в а т е л ь (Илье Семеновичу). Ну что ж. Не буду вас больше мучить. Ступайте домой. Из города никуда не выезжайте. И постарайтесь все-таки вспомнить, как вы здесь оказались, о чем говорили с хозяином квартиры, по поводу чего выпивали и не был ли с вами кто еще.
Илья Семенович хватается за виски и стонет.
С л е д о в а т е л ь (обеспокоенно). Дома-то у вас есть таблетки?
И л ь я С е м е н о в и ч. Есть. Кажется. Я только...
С л е д о в а т е л ь. Что? Забыли, в какой квартире проживаете? Бывает.
У меня брат из армии когда вернулся, так отметил, что имя свое позабыл.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. В сто шестой он живет.
Илья Семенович стонет, обхватив больную голову.
И л ь я С е м е н о в и ч. Да помню я квартиру... Я ключи дел куда-то.
С л е д о в а т е л ь. Это ничего. Вызовем слесаря.
Наталья Анатольевна вдруг что-то как будто припоминает.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Она в аптеке работает. Мы один раз ехали в лифте, и я сказала, что забыла лекарство купить, была в аптеке и забыла. Она спросила, что за лекарство. Я объяснила, это, мол, по женским делам. И она мне посоветовала другое, сказала, что фармацевт, что в аптеке работает. Хорошее лекарство посоветовала.
С л е д о в а т е л ь. Это замечательно.
Н а т а л ь я А н а т о л ь е в н а. Да, очень хорошее лекарство.
В кухню заглядывает молодой человек, помощник следователя.
П о м о щ н и к с л е д о в а т е л я (озабоченно). Мобильника нет нигде.
С л е д о в а т е л ь (Илье Семеновичу). Мобильник вы не видели здесь?
Илья Семенович мотает отрицательно больной головой.
Звенит яростно звонок, и Гриша просыпается, открывает глаза. Лежит он в комнате на разложенном диване; одежда брошена на стул, брюки свалились, и носок лежит на полу. Звонок отзвенел. Тихо стрекочут часы.
Гриша привстает. У него глаза соловеют, засыпают. Но звенит опять звонок, и Гриша вскакивает. Чуть не падает на скользком полу, хватает брюки, видит краем глаза в зеркале шкафа свою всклокоченную голову.
Гриша (в брюках, майке, босой, небритый) распахивает входную дверь.
На пороге стоит холодная, с розовым нарумяненным лицом невысокая, шустрая, подвижная, похожая фигурой на девочку подруга жены Ира.
Он смотрит на нее разочарованно.
И р а. Ну и холод! Вчера теплынь, сегодня холод, что с климатом? (Рассматривает всклокоченного Гришу.) Я тебя с постели сдернула?
Г р и ш а (сиплым от сна голосом). Да нет, я уже встал. Ты проходи, а то правда холодом тянет.
Он пропускает ее в дом. Вернее, она сама входит. Она очень активная, настырная, говорливая.
И р а. Аня дома? Привет. Я даже не поздоровалась.
Г р и ш а. Привет. Ани нет.
И р а. Скоро она будет? Мы на час договаривались. Без десяти минут час уже. Тапочки дай. Ты чего такой заторможенный?
Гриша подает ей тапочки.
Г р и ш а. Вряд ли она к часу появится. Она вчера уехала в ночь, у нее тетка заболела.
Ира заталкивает ноги в тапочки.
И р а. Какая тетка?
Г р и ш а. Не знаю. Тетя Оля какая-то. Сказала, что срочно, ничего не объяснила, сказала, потом позвонит. Пока вот не звонила. И я ей не могу дозвониться. Абонент недоступен, и все такое.
И р а (бормочет, задумавшись). Тетя Оля, тетя Оля... (Морщит тонко выщипанные брови. Ее маленькое, накрашенное лицо кажется кукольным.) Где-то в Тверской области была у нее тетя Оля.
Г р и ш а (заинтересованно). Да?
И р а. В институте мы еще учились, она к ней ездила. Если я не путаю ничего. Учительница она бывшая, эта тетя Оля. Одинокая. Вроде так. Глухая деревня какая-то. Там может и не брать мобильный.
Г р и ш а. Черт.
И р а. Да. Запросто.
Г р и ш а. А я нервничаю.
И р а. Не стоит. Все будет в порядке. Разберется, выберется в город и позвонит. Не психуй, береги нервы. Я ведь чего зашла, она мне кофту обещала, теплую. Я даже знаю, где она висит.
И она смотрит на него, улыбаясь.
Г р и ш а (говорит не очень уверенно, глядя на ее щуплую фигурку). Да. Понятно.
Ира открывает шкаф в большой комнате; Гриша замечает на полу носок, быстро поднимает его. Ира рассматривает вещи в шкафу, слева мужские, справа — женские. Снимает с плечиков и достает из шкафа теплую бордовую кофту. Прикрывает дверцу. Прикладывает кофту к себе, смотрится в зеркало.
Г р и ш а (неуверенно, так как кофта явно велика). Большая.
И р а. Это хорошо. (Сворачивает кофту.) Удобно. (Смотрит на носок в его руке; он торопливо кладет носок на стул.) Мишку чего-то не слышно, опять за компьютером?
Г р и ш а. Щенка поехал покупать. Мать ему разрешила. Уломал все-таки.
И р а (с большим сомнением). Разрешила?
Г р и ш а. Говорит, разрешила. Если врет, убью, выгоню вместе с собакой... Чай хочешь?
Она смотрит на часы.
И р а. Ой, нет, не могу, не успеваю. Пакета нет у тебя лишнего?
Г р и ш а. Где-то был.
Он растерянно оглядывается.
И р а. В кухне посмотри. Вроде там Аня держит. Под раковиной.